А. НОВИКОЗ-ПРИБОЙ.
39
-
— О, достанется!—повторяет Блекман и по обыкновенію до
бавляет на всѣх языках отборную ругань.
Весь сосредоточенный на своей работѣ, я лишь мельком успѣ
ваю взглянуть куда-либо в сторону, но и в эти мимолетныя мгно
венія мой мозг успѣвает запечатлѣвать все с поразительной
ясностью.
Налетѣвшій вѣтер дует порывами, крѣпчая и постоянно мѣ
няя свое направленіе, вздрагивает судно, качаясь на волнах, с
гулом и ревом приближается, кружась, пламенно-бурая мгла.
Теперь закат, притиснутый к горизонту черными тучами, похож на
широко раскрытый огненный зѣв какого-то сказочнаго чудовища.
Нам остается только закрѣпить уже подобранный парус, но
работа становится все труднѣе. Из-под ногтей у меня сочится
кровь.
Кончено. Нам не справиться. Кругом—настоящее свѣтопреста
вленіе. Примчавшись с угрюмаго сѣвера, из холодной ночи, в бѣшен
ствѣ мечутся вихри, буйно гуляют по простору, с дерзостью под
нимая водныя массы, обдавая нас брызгами, мѣшая надрывный вой
с демоническим хохотом, сдавленный стон с залихватским посви
стом. Ревет, шипя и ухая, возмущенное море, растут, вздуваясь,
горы, движутся, опрокидываясь в разверстыя глубины, с шумом
наваливаясь на корабль, издающій треск под их тяжестью. С
темнаго неба, из лохматых туч, в смятеніи давящих друг-друга,
не переставая, гнѣвно падают раскаты грома, ослѣпляя зигзагами
молній. Содрагаясь, безпомощно качается наш „Нептунѣ ло
жась на тот или другой борт, ныряя носом в образовавшіяся
крутизны, вздымаясь, как испуганный конь, на дыбы перед вски
пающими буграми вод. Он плывет, управляясь лишь одним ру
лем, отдавшись на волю урагана, жалкій, с разорванными пару
сами, трепыхающимися на нижней реѣ фок-мачты. По палубѣ
то и дѣло прогуливаются волны, смывая плохо принайтовлен
ные предметы. За бортом, недалеко от судна, на гребнѣ под
нявшейся волны, на мгновеніе показывается искаженное лицо на
ціею матроса, но тут-же исчезает в кипящей пѣнѣ. На мачтах
размах качки еще больше, еще стремительнѣе. Прильнув к реѣ,
мы едва удерживаемся, оглушенные бурей, окутанные кровавой
мглой, подавленные и смущенные грозным величіем взбунтовав
шейся стихіи.
Я чувствую себя маленьким, ничтожным, как букашка, при
липшая к тростинкѣ. Глаза мои, часто моргая, слезятся от бью-
