Незримая руку мяѣ жала
И трепетала слегка.
Напрасно порывисто, жадно
Уста я устами ловилъ,
Напрасно лобзалъ ее въ очи
И плечи слезами кропилъ.
Она предавала все тѣло
Мучительнымъ ласкамъ моимъ,
А я, — я шепталъ: «умоляю,
Порадуй хоть словомъ однимъ».
Молчанье, молчанье—и вотъ ужъ
Я самъ пересталъ говорить,
И помню, во снѣ, какъ безумецъ,
Готовъ былъ ее укусить!
Но въ эту минуту, рванувшись,
Какъ змѣй ускользнула она,
И стало опять: мракъ во мракѣ
И въ тишинѣ—тишина...
Съ простертыми долго руками
Ходилъ я, рыдая, стеня,
