2 4 2
Стояли въ чашахъ рисъ, соты, плоды, шербетъ;
Ихъ подносили намъ, въ одеждахъ легкотканныхъ,
Красавицы, какихъ у насъ въ Стамбулѣ нѣтъ.
Такъ, полный свѣтлыхъ грезъ, могъ созерцать я окомъ
Все то, что было мнѣ обѣщано Пророкомъ.
Погибшіе въ бою отъ стали, отъ свинца,
Блаженству своему ни мѣры, ни конца
Мы не предвидѣли,—намъ вѣчность улыбалась!..
Но испытаніе намъ ниспослалъ Алла:
Вдругъ, точно сумерки настали, полумгла,
Какъ дымка темная, завѣсила нашъ ясный,
Сапфирный неба сводъ, и нашъ- эдемскій день,—
Нашъ незакатный день, померкъ, какъ день ненастный
Къ намъ двигалась не ночь, а грозовая тѣнь
Мы, вверхъ поднявъ глаза, стояли и глядѣли,
И всѣ отъ ужаса какъ бы оцѣпенѣли.
Какъ бурныхъ, сѣрыхъ тучъ воздушный караванъ,
Неслось къ намъ полчище погибшихъ христіанъ...
Богъ вѣсть куда, зачѣмъ, сцѣпясь, они летѣли,
Безъ крылъ, безъ покрывалъ, и сладкогласно пѣли.
И стали различать мы вражьи ихъ тѣла,
Съ слѣдами отъ огня, желѣза и кола;
И увидали мы— дрожащими руками
Женъ опозоренныхъ и голыхъ матерей
Къ сосцамъ прижатыя—тѣла грудныхъ дѣтей,
