382.
Э Р О Т Ъ .
Разъ, на помостѣ Олимпа, баловень Зевса лукавый,
Рѣзвый Эротъ, увидалъ Аполлона священную лиру;
Мигомъ подкрался и съ важною миной бойкой рученкой
Сталъ ударять по струнамъ ея, туго-натянутымъ. Глухо
Звякнувъ, заныли ему непослушныя гулкія струны.
Гнѣвно очами сверкнувъ, оглянулась Минерва; Музы
Молча потупились; у Афродиты мгновенный румянецъ
Скрасилъ тревогу лица ея; лишь Аполлонъ усмѣхнувшись,
Молвилъ: Какъ милъ онъ!., не будемъ мѣшать ему,—пусть онъ
Тѣшится, вѣчный ребенокъ!—Дочери смертныхъ и нимфы,
Тѣ, что поранены имъ и взаимности жаждой томятся,
И за такое брянчанье его увѣнчаютъ, какъ Бога
Пѣсенъ, и назовутъ его вѣщимъ, такимъ же, какъ я.
