Но никакихъ задачъ науки
Всѣхъ этихъ душъ безличный рой,
Ни ихъ сомнительные стуки,
Ни ихъ мелькающія руки,
Своей таинственной игрой
Не разрѣшатъ...
Пѣвецъ Манфреда
Такими ли воображалъ
Духовъ, когда ихъ вопрошалъ
Въ часы осмысленнаго бреда
О тайнахъ міра и всего,—
Всего, что мучило его...
Какъ былъ остеръ неугомонно,
Какъ былъ язвительно уменъ
Тотъ духъ, что такъ нецеремонно
Вторгался въ нравственный законъ
И колебалъ его основы!
Какъ для рутины были новы
Его слова!.. Не даромъ онъ
Слылъ Мефистофелемъ на свѣтѣ,
Не даромъ Фаусту служилъ,—■
П ечать онъ времени носилъ
И обезсмертилъ имя Гёте.
