122
И папоротникъ былъ не ниже тѣхъ березъ,
Что видѣлъ ты въ саду, — такъ высоко онъ росъ, —
Иу, словомъ, такъ давно, что людямъ и не снилось,—
Звѣздъ вовсе не было...
Разъ, солнце закатилось,
И вдругъ, по всей землѣ настала темнота,—
Такая темнота, что инда зги не видно, —
Не видно ни лѣсовъ дремучихъ, ни куста,
Ни скалъ надъ озеромъ,..
И вотъ, (хоть плакать стыдно),
Цвѣты заплакали... — куда дѣвался свѣтъ?..
Нигдѣ ни искорки, — луны и слѣду нѣтъ...
Все темно: — лопуха не отличишь отъ розы, —
Крапивы отъ лилей... И вотъ, роняя слезы,
Цвѣты взмолились: Господи! внемли
Моленью нашему: на то-ль мы расцвѣли,
Чтобъ насъ и мотыльки не видѣли... Затепли
Лампаду... Посвѣти намъ, Боже, съ высоты!..
Немного погодя несчастные цвѣты
Вообразили, что ослѣпли,
И были въ ужасѣ отъ мнимой слѣпоты...
И что же... Въ эту ночь, ужъ я не знаю
Зачѣмъ и почему, но по земному краю
Посланникъ Господа, Архангелъ пролеталъ
И горькій плачъ цвѣтовъ во мракѣ услыхалъ.
