На мужчинъ; но черви не пошевелились,
Ибо умъ ихъ кто-то такъ ужасно съузиль,
Что для нихъ довольно бантикъ или узелъ
Галстуха замѣтить, чтобъ на остальное
Не глядѣть, и въ гордомъ пребывать покоѣ.
Поприще артиста къ разнымъ столкновеньямъ
Пріучаетъ душу; но къ обыкновеньямъ
Милыхъ насѣкомыхъ высшаго разряда
Не привыкъ герой мой. Вдалекѣ отъ сада,
Бѣденъ, худъ и блѣденъ, съ головы до пятокъ
На себѣ носилъ онъ поля отпечатокъ,—
Поля, гдѣ лишь тучи подаютъ свой голосъ,
Колосится жатва и серпа ждетъ колосъ.
Знаю, о кузнечикъ! какъ ты былъ отмѣнно
Бабочкою принятъ. Ты себя надменно
Велъ, какъ-будто цѣлый вѣкъ торчалъ ты въ свѣтѣ,
Съ юныхъ лѣтъ гуляя въ собственной каретѣ.
Но, скажи, въ тотъ вечеръ, что съ тобою сталось,
И какимъ безвѣстнымъ чувствомъ сердце сжалось.
И какія думы охватили жарко
Геніальный лобъ твой, въ часъ, когда изъ парка
Ты обратно въ поле мчался черезъ кочки?
Отвѣчать ли?., или—мы поставимъ точки...
(Будто бы цензура выклевала строчки).
