Походкой;—такъ была робка,
Такъ граціозно неловка,
Такъ непохожа на плутовку,
Что странно, кто рѣшиться могъ
Надѣть вакхическій вѣнокъ
На эту дѣтскую головку.
Она дитя,—но кто она?
Камковъ невольно знать желаетъ.
— Кажись, Таптыгина княжна,
Ему знакомый отвѣчаетъ,—
А, впрочемъ, право, чортъ ихъ знаетъ!.
Я, можетъ-статься, и совралъ.
У ней,— онъ вяло продолжалъ,
Поднявъ лорнетъ,—недуренъ профиль...
Но я, товарищъ старый мой,
На все гляжу какъ Мефистофель.
Что дѣлать? Пожилъ, братецъ мой,
И вкуса въ сливахъ недозрѣлыхъ
Не вижу:—вяжутъ, чортъ возьми!
Люблю я барынь угорѣлыхъ
Лѣтъ, этакъ, двадцати восьми...
Камковъ немножко удивился
Такимъ рѣчамъ,—посторонился,
