3 6 4
Знобилъ народъ, и зябкій носъ
Краснѣлъ порядкомъ. Но едва ли
На то вниманье обращали
Всѣ тѣ, кому вездѣ тепло,
Куда бы ихъ ни занесло.
Пусть въ беретахъ рѣка застыла
И снѣгу много намело,
Москва попрежнему кутила
Природѣ пасмурной на зло.
Въ сердцахъ, по милости лохматыхъ
Шкуръ, содранныхъ съ лисицъ, волковъ,
Медвѣдей, котиковъ, бобровъ,
Звѣрей, ничѣмъ не виноватыхъ,
По милости печей и дровъ,
Играла кровь, вставали страсти,
Просили счастья, денегъ, власти,
И волновалися зимой
Еще сильнѣе, чѣмъ весной,
Однимъ на смѣхъ, другимъ на горе.
И вотъ, нечаянной волной
Страстей волнуемое море
Плеснуло даже на него...
Камковъ влюбился!
Но въ кого,
