221
Какъ жарко! и какъ сухъ шумъ листьевъ сонныхъ!
Чугунныя рѣшетки горячи:
Вонъ, на горѣ,— развалинъ обнаженныхъ,
Отъ зелени, краснѣютъ кирпичи.
Внизу гранитъ— въ немъ гротъ и двѣ скамейки:
Надъ входомъ спутались и свѣсились плющи,
И ящерицы бѣгаютъ, какъ змѣйки.
Мими вошла отъ зноя въ этотъ гротъ.
Тамъ сумракъ; не пестрятъ лучи и тѣни,
Прохладой на нее тамъ дышитъ сѣрый сводъ,
Располагая къ отдыху и къ лѣни.
И на скамейку, къ выходу лицомъ,
Она легла, сложа крестъ-накрестъ ножки;
И хоть у ней въ душѣ, быть можетъ, кошки
Еще скреблись, но это-ль помѣшать
Ей можетъ повѣсти Крестовскаго читать.
(Есть очень, очень милыя страницы!)
Уже давно часы пробили пять.
Кругомъ тяжелъ былъ зной, и вотъ, сомкнувъ рѣсницы,
Мими задумалась и стала забывать,
Что безъ нея баронъ хоть и не будетъ кушать,
А все-таки, чтобъ долго не держать
XI.
