219
Хотѣла — гордости своей
Не слушала — и чтожъ? меня же
За это обвинили! Даже
И репутаціи моей
Не стали вѣрить... Онъ, злодѣй.
Не пощадилъ меня нисколько...
Убью! кричалъ... Попробуй только!
Вотъ начала и модростать
Моя княжна, и стали мать
Ей людоѣдкой представлять.
Чего ужь ей не говорили,
Чѣмъ не пугали, не мутили
Разсудка дѣтскаго!.. При ней
Хорошихъ не было людей.
Еще не знаешь ты, какъ люди
Жестокосердны. Впрочемъ буди
Его святая воля! Все
Перетерплю — и что мое,
То не уйдетъ. Ушло — вернется
У Бога очередь ведется...“
— Но.—прервалъ ее Каиковъ: —
Положимъ, трехъ-пяти годовъ
Ребенокъ былъ напуганъ вами!
— „Ну да, напуганъ. Онъ слезами
Меня встрѣчалъ, рвался изъ рукъ,
Головку пряталъ...“
— Увѣряю
Княгиня, еслибъ кто другой
Разсказывалъ... Но, Боже мой!
Я все еще не понимаю:
