На медведя.
В начале марта, после нескольких дней оттепели,
снова ударил мороз, образовав наст, крепкий и
гладкий, как стёкло. В обед мы отправились на
охоту, а к вечеру уже далеко забрались в глушь
дремучего леса, легко прокатившись на лыжах
верст пятнадцать. Нас было трое: Савелий, старый
охотник, толстый и круглый, как улей, с походкой,
точно он к кому-то крадется; Пыж, длинноухий
его пес, понимающий по части охоты не хуже своего
хозяина, и я, в то время еще подросток. Все наше
оружие состояло из двух простых одностволок,
двух топоров и отточенной рЬгатины. Выбрали
место для ночевки под большими лохматыми елями, точно под шатром, и стали снимать с себя все
лишнее. — Не замерзнем?—спросил я.
Воткнув топор в дерево, Савелий повернул ко
мне свое обветренное лицо с вывороченными
ноздрями, заросшее черной лохматой бородой,
хмуро посмотрел на меня из-под шершавых бровей
и прохрипел, точно про себя:
— Будем спать, как на печке.
