-Ним; командир бросился на него с визгом, обхватил
руками шею и вцепился зубами в
ухо.
Весь свой бе
лый китель испачкал кровью. Напрочь откусил ухо л
выплюнул на палубу. Вот до чего ополоумел. Командир
ушел к себе в каюту, а квартирмейстер —- к доктору.
Когда квартирмейстер вылечился как следует, призвал
его командир к себе. «Ты, — говорит, — прости, что
я малость погорячился. В Кронштадте может к нам
адмирал явиться. В случае спросит, почему у тебя
только одно ухо, надеюсь, сумеешь ответить. Скажешь—•
в иностранном порту по пьяной лавочке такая оказия
случилась. А тебе за это вот награда». И сунул квар
тирмейстеру английский золотой. Вот как служили. Но
зато и порядок был.
Саем, поднявшись, окинул взором эскадру и во
скликнул :
— Прямо целый город плывет. Несокрушимая сила.
Он пожелал спокойной ночи и ушел.
Кочегар Бакланов, лежа на палубе животом вверх,
лениво процедил:
— Подлизывается к нашему брату, продажная тварь.
— У хорька больше совести, чем у него, — промол
вил кто-то другой.
Но скоро забыли о боцмане, заинтересовались чу
десами океана. Корабли проходили места, густо насе
ленные светящимися медузами. В продолжение целого
часа мы наблюдали зеленые огни в воде. Казалось,
с таинственного дна всплывали электрические шары и
сияли ровным светом среди ночного безмолвия..
II
С рассветом 2 марта перед нами с левой стороны
открылись три больщих острова. Спустя часа четыре,
показались берега и справа. За двадцать дней пла
вания мы впервые увидели землю. Эскадра входила
в Малаккский пролив. К вечеру миноносцы отдали бук
сиры и пошли при помощи своих машин.
263
