144
Въ сумеркахъ вечера жукъ мимо ушей прогудѣлъ.
Дорого-бъ далъ я, чтобъ здѣсь мнѣ навсегда надышаться
Силой земли, тишиной и обаяньемъ простора,
Чтобъ унести далеко въ сердцѣ, въ мозгу, въ каждомъ
нервѣ
Этотъ цѣлебный фіалъ,—эту розу,—этотъ воздухъ...
Вспомнилъ я шумъ городской, стѣны и лѣстницы,—гнѣзда
Зависти и клеветы,—вспомнилъ дома, гдѣ интрига
Тонкія сѣти плететъ, сводитъ людей и разводитъ,—
Вѣчно въ подрывъ свѣжихъ силъ, вѣчно свободѣ въ
ущербъ!—■
Впомнилъ я... п пожелалъ (неисправимый мечтатель!)’
Въ этомъ привольѣ степномъ взять на себя трудъ но
сильный.
И.
Въ этомъ привольѣ степномъ, взявъ на себя трудъ по
сильный,
Шелъ босоногій мужикъ, клячу свою понукая;
Вытянувъ шею свою,—кляча тянула соху;
Изъ-подъ желѣза сохи черныя глыбы валились,
Около свѣжихъ бороздъ свѣжей ложась бороздой.
— «Богъ тебѣ въ помощь, землякъ!» вымолвилъ я, и по
думалъ:
Умъ мой и руки мои, видно, не въ помощь тебѣ!
