3 8 3
Что, наконецъ, рѣшитъ она,
Въ чемъ наша воля, въ чемъ мы правы?
Или намѣренъ онъ создать
Теорію любви сначала,
Чтобъ хоть
идея
оправдала
Его любовь, чтобъ онъ сказать
Могъ смѣло, почему онъ любитъ—
И гибнетъ самъ иль жертву губитъ?
Или онъ думаетъ: любя
Жену другого, подкупая
Лакеевъ, мужа надувая,—
Какъ онъ посмотритъ на себя?
И если правдѣ онъ измѣнитъ—
Чѣмъ онъ въ душѣ ее замѣнитъ?
Не правда ли, для многихъ онъ
И непонятенъ, и смѣшонъ?
Итакъ, Камкову не давалась
Любовь—онъ это видѣлъ самъ
(«Гдѣ тонко, тамъ и рвется»). Вамъ
Самимъ, я думаю, случалось
Такія страсти испытать:
Ихъ, право, молено доконать,
Перекрестившись, въ двѣ недѣли.
Я этотъ срокъ нарочно далъ,
