91
Изъ рукъ подсвѣчника...
Сперва, какъ бы въ туманѣ,
Потомъ яснѣй, у шкапа, на диванѣ,
Я увидалъ
его.
Онъ теменъ былъ,
Какъ тѣнь, и блѣденъ; съ узкими глазами,
Скулистый и худой; одни его виски,
Казалось, лоснились, да кисть сухой руки
Бѣлѣлась, какъ пятно, на согнутомъ колѣнѣ.
Не сонъ ли это?.. Гость изъ-за могильной сѣни!!
Возможно ли?!.. И долго мой испугъ
Держалъ меня, какъ бы въ оцѣпенѣньи.
Хотѣлось крикнуть, убѣжать въ смятеньи,—
Въ борьбѣ неясныхъ думъ.—Что если,—вдругъ
Пришло мнѣ въ голову,—мнѣ одному придется
Съ нимъ ночевать, или—съ ума сойти—бороться!—■
Кто знаетъ,
кто
это? Или сбѣжалъ онъ?! Вздоръ!..
Я зналъ,— навѣрно зналъ (вся пресса наша знала),
Что умеръ онъ давно въ виду туманныхъ горъ,
Въ избѣ у казака, на берегахъ Байкала...
Мнѣ было жаль его, какъ человѣка, жаль;
Но не одна въ тѣ дни насъ разлучила даль:
Не лицемѣрилъ онъ, и я не лицемѣрилъ,—
Я вѣрилъ, что идемъ впередъ мы, онъ не вѣрилъ.
