473
Наткнулся я на каменный обломокъ
Плиты, съ сырымъ пескомъ, къ нему прилипшимъ.
Нагнувшись, сталъ я разбирать на немъ
Истертую, изглаженную надпись,
Старинную (Богъ вѣсть, какого вѣка),
И только разобралъ одно:
«Княжна»...
Все остальное было прочтено
II стерто временемъ. Потомъ узналъ я,
Что камень этотъ выбросилъ могильщикъ,
Когда онъ рылъ могилу для Вадима.
И вспомнился мнѣ дикій сонъ его,
Который такъ мутилъ его разсудокъ.
Не мудрено, что мы но смерти часто,
Сходя въ сырую землю, въ ней встрѣчаемъ
Остатки праха позабытыхъ свѣтомъ
Мужей и женъ, и бѣдныхъ, и богатыхъ,
II нѣкогда могучихъ властелиновъ,
И ихъ рабовъ смиренныхъ... ну, и что же?
Неужели они намъ снятся, или
Тревожатъ насъ?.. Нисколько. Неужели
Вадимъ, какъ фантазеръ, былъ исключеньемъ?..
Бываютъ ли такія исключенья?
И если—да, то почему бываютъ?
