себя в зеркале, что в одну ночь он стал таким вет
хим и сморщенным, как наш командир, что было
бы с ним? От у^аса он, вероятно, сошёл бы с ума.
Впрочем, наш старик оказ ался непл охим марсо-
флотцем, но пережитые годы сказывались на
нём — силами ослаб, как обветшалый парус, и
память стал терять. Поэтому за него всеми делами
ворочал старший офицер, Виталий Аркадьевич.
Про него можно сказать — морской орёл! За вре
мя плавания я ни разу не видел его пьяным.
Освободится от судовых занятий— сейчас же са
дится за книги. И провинившегося матроса и от
личившегося, наказать ли кого хочет или награ
дить, — каждого называет любезным. Но лично
мне он, нравится* Не только кто из команды, но и
офицер у него не забалуется. Очень требователь
ный по службе и любит точность. /Отдаст какое-
нибудь приказание спокойно, но так ясно, словно
отрубит слова. И тут уж нельзя не выполнить его
распоряжения. А как начнёт во время парусного
учения командовать —■радость охватывает душу.
Голос у него звучит, как сирена, и слышен по
всему судну, на всех мачтах и реях. Это подхлёс
тывает нашего брата, как бичом. Бегом взбира
ешься по вантам^ а потом на высоте пятиэтажного
дома, возбуждённый до того, что, кажется, кровь
в жилах кипит, работаешь и не думаешь, что
можешь сорваться с мачты и превратиться в ле
пёшку. Лишь одно у тебя на уме —- скорее и луч
ше выполнить свои обязанности. Н о зато можно
было гбрдиться, что на нашем крейсере всё "йдёт
так великолепно, как хорошо налаженный ор
кестр, — ни одной фальшивой ноты.
Ко мне старший офицер относился душевно.
Если вздумает на берег отправиться, то я у него
всегда был загребным на вельботе. Иногда, по
смеиваясь, он подбадривал меня:
189
