запричитала, что теперь её Славчик может погиб"
нутъ. А он, глядя на мать, тоже разревелся. Слё
зы застилают ей глаза, и не видит она, что её сын
невредим. То она в отчаянии за голову хватается,
то начинает целовать ребенка. Голубой капот
у
неё распахнулся, видна белая, как снег, шёлковая
сорочка, полные груди вываливаются наружу. Она
не замечает этого. Я всё порываюсь сказать ей,
что бешеная собака не успела даже дотронуться
до её сына. Все мои слова проходят мимо «её.
И уйти мне не позволяет. Вдруг она спохватилась и
давай названивать по телефону:
—« Витя, приезжай немедленно.,. Бешеная соба
ка... Ребёнок искусан... Ужас... Голова кругом
идёт...
Потом начинает по телефону доктора вызывать.
Опять выкрики, вопль.
Через несколько минут прибыл капитан второго
ранга. Как тут же выяснилось, это и был Витя,
её муж;
человек высокий, представительный.
Я вытянулся, руки держу по швам и, как полагается
на военной службе, пожираю его породистое лицо
глазами. Белёсые густые усы у него подстрижены
коротко и ровно, как щетина на зубочистке. Он
быстро окидывает всех нас внимательным взгля
дом й спокойно спрашивает:
— Какая тут у вас трагедия произошла?
Она е воплями бросается к нему:
— Почему доктор так долго не едет?.. Боже
Мой!.. Ведь Славчик может с ума сойти...
Он мягко отстраняет её и вежливо, но в то же
время твёрдо говорит:
— Перестань, Серафима, волноваться. Сейчас
разберёмся.
•
Его слова так подействовали на барыню, как
будто её разбудили от кошмарного сна, и она
сразу образумилась.
