Засматриваются на Фрину и другие мужчины, мыс
ленно оценивая ее, как желанную женщину, но подойти
при людях не решаются. И только один маленький сту
дент, круглолицый, в обтрепанных брюках, подсев к ней,
весело барабанит:
— Простите, мадам, за дерзость, но ваши глаза не
отразимы. Они горят, как два отверстия среди листьев
банана в яркий солнечный день...
Фрина смеется.
— Ах, какой комик!
Поболтав еще немного, он спрашивает:
— Сколько на час?
— Тройку.
Студент свистнул.
— А полтинника не довольно будет?
В прищуренных глазах Фрины — колючая насмешка.
— Спроси сначала у папы и мамы разрешения, желто
ротый галчонок, а потом приходи.
— Тоже задается, оперившаяся ворона! —поднимаясь,
отвечает студент.
Фрина, покончив с пивом, встает и несколько раз
прохаживается по палубе, продолжая бросать на мужчин
вызывающие взгляды. Но скоро надоедает ей это. Она
подходит к борту и, остановившись, смотрит на берег.
Ядрено цветут луга, обдавая невидимой волной аромата,
а за ними, уходя в даль, раздольно ширится ржаное поле,
ровное, в темно-зеленой окраске. Смутно намечается де
ревня, затерявшаяся в этом просторе, ее сторожит вет
рянка, похожая на толстого человека-великана с траги
чески вскинутыми руками. Воздух, пронизанный знойными
струями солнца, дрожит, режет глаза. Под жаркою ла
зурью неба тают последние жемчужные облачка, высоко
висят два ястреба, как две черных точки, и кажутся
НА ПАРОХОДЕ
147
