40
А. НОВИКОВ-ПРИБОЙ
IV
На второй день Захар и Федор встали вместе с вос
ходом солнца. У обоих, позеленели лица, трещали головы»
а внутри мутило. Начали опохмеляться, закусывая мало
сольными огурцами.
Топилась печка, Матрена, держа в руках ухват, гре
мела чугунами. Лицо у нее было бледное, глаза недо
уменно-неподвижны. Старуха, сидя на скамейке и согну
вшись, чистила картошку.
В избу вошла жена Федора и, обращаясь к свекру,
испуганно заговорила:
— Батюшка, с Савкой-то дело плохо!
— А что? — спросил Захар, часто мигая. — Отчего?
— Да Петруха-то ударил! З а четыре рубля, что ли.
Ожил, а встать не могет. И на одно ухо оглох. Д о
машние ревут — будто покойник в избе-то.
— Вот оно что! —угрюмо промолвил Захар и на
хмурился. — Забыл я про это...
— Не подставляй морды! — отозвался Федор, опро
кидывая в рот стакан водки.
— Эх, денежки, —вздохнул старик, вспомнив, как
солдат хвалился, показывая сторублевые бумажки.
— Откуда они? —спрашивал он себя. —Тут что-то
недобрым пахнет.
И, подперев руками голову, задумался. Поведение
сына показалось ему несуразным. Для чего, на самом
деле, кривляться и корчить из себя барина? И зачем
напрасно людей обижать? Пастуха чуть не убил, про
евреев рассказывал бог знает ч то ... А тут еще эти
деньги... В голове рождалось что-то тяжкое и темное,
тревожившее сердце.
— Ах. ты. господи...
