16
А. НО В И К О В - П Р И Б О Й
уйду отсюда. Хочешь быть моим сыном? Заживем вместе.
Нам будет хорошо.
От ее слов повеяло лаской. Я согласился.
Через несколько дней мы поселяемся в комнате под
вального помещения. Жизнь наша налаживается. Правда,
Груша продолжает ходить по трактирам и баням, но де
лает это тайно, чтобы я не мог догадаться. С любовью
заботится обо мне, учит грамоте. Называет меня сыном,
а я ее — матерью.
Так мы прожили больше года.
Однажды осенью не явилась домой. Прошли целые
сутки. А на вторые — меня позвали в больницу. Я шел
и дрожал от волнения. А когда увидел ее, бледную и
стонущую, жуткий сумрак окутал душу. Она умирала.
На короткое время пришла в сознание, узнала меня.
— Сеня, сынок мой... Меня зарезали... Пропадешь
теперь ты без меня...
Последние слова каленым железом вонзились в сердце.
Через два дня после смерти Груши пришел ко мне
в комнату угрюмый дворник. Поглядел кругом и коряво
заявил, точно груз сбросил с плеч:
— Ну-ка ты, щенок, вытряхивайся со своими мо-
натками...
— Куда?
— Куда хошь. Мне до этого дела нет...
Жизнь показалась такой страшной, точно меня окру
жали не люди, а крокодилы, каких я видел на кар
тинках.
Что было со мною дальше? Про это знает только
море. Только оно одно, соленое и сладко-пахучее, не
дало сгнить моей душе в когтях портовых трущоб. Ка
чало на своих пенистых волнах, пело песни о радостях
солнца.
