149 -
глубь небес, дышащих зноем раскаленного солнца.
Звенят 6 траве кузнечики, шелком шелестят камыши, с радостным щебетом режут синий воздух
острокрылые стрижи. Груня в шерстяной шафрановой рубашке и голубой китайке, с разноцветными
бусами на груди; на голове венок из васильков,
точно корона с бирюзовыми камнями. Такой привлекательной кажется она, что у Кириллова захватывает дух. Хочется сказать ей что-то хорошее,
ласковое, давно нужное, но сбивается и путается,
а Груня, застенчивая и робкая, выжидательно молчит, потупясь и зардевшись вся, как яблоко
анисовое. Не утерпев, он обнимает ее, целует
в губы.
Лето прошло в постоянных свиданиях, пронизанных лучами любви, а осенью сыграли и свадьбу.
Хорошо! Он счастлив, он доволен! И работа с нею...
— Эй, ты — спишь?.— вдруг раздается около него
сердитый окрик.
Кириллов встрепенулся. Мысли его жалко обрываются, дорогая картина исчезает, как сон. Перед
ним вахтенный начальник.
— Никак нет, ваше бродье... — отвечает сигналь,
щик, чувствуя себя, как всегда, в железной власти
судовой дисциплины.— Только раздумье немного
взяло...
— О чем?
— Значит, насчет того... примерно... примерно,
море... — Ну?
