198 —
Было еще темно. Кронштадт, погруженный в
предрассветный сумрак, казался сплошной уродливой массой черных неровных . возвышенностей, и
только сверкавшие кое-где огоньки свидетельствовали о том, что это —•город. Здания крепости,
немые свидетели того, что должно было здесь совершиться, зловеще поднимались ввысь—холодные,
угрюмо-тоскливые... Из амбразур казематов сурово
выглядывали пушки, зияя своими черными, как
сатанинский взгляд, жерлами. Дул резкий, порывистый ветер. По небу ползли тяжелые свинцовые
тучи, скрывая собой уже начавшие меркнуть звезды.
Море глухо шумело. По временам большие волны
со страшной силой набегали на каменные глыбы
крепости и, разбившись в мелкие брызги, с жалобным стоном убегали обратно слабыми струйками.
Безнадежностью и унынием веяло от всей этой
картины...
На месте, назначенном для исполнения приговора „суда скорого, правого, милостивого", были
уже вкопаны, два столба в двадцати саженях друг
от друга, а между ними протянута толстая веревка на
высоте половины человеческого роста от земли.
Сюда еще за полтора часа до казни привели
девятнадцать приговоренных к смерти матросов.
Одни растерянно, удрученные горем, другие с
гордо поднятыми головами и смелою, уверенною
поступью подошли к роковому месту. Озирались
вокруг, ища, вероятно, близких сердцу людей. Но
напрасны были их поиски. Здесь стояли лишь
