— 18 —
ся понятным и грохот: это кочегары насыпают
на настилку уголь.
Придя в себя, я мало-по-малу успокаиваюсь.
Скоро все стихло.
— Вы так напугали меня: нас могли бы услышать,—тихо шепчет Васек.
— Простите,—так же тихо отвечаю я, стараясь
устроиться поудобнее.
Что-то теплое и липкое струится мне за ворот
рубахи. Ощупываю голову. На ней рана, на лбу
тоже ссадина и шишка. Только после этого начинаю чувствовать боль от ушибов.
Платье на мне мокрое. Воды заметно прибавилось. Хочу пить—нахожу жестянку, но она опрокинута.
Делать нечего, надо терпеть.
— Вы куда едете?—слышится шопот Васька.
— В Лондон. Я вы?
— Я тоже.
Немного погодя, снова задает мне вопрос:
— Разве большие дела за вами, что бежите в
такую даль?
Я не отвечаю. Мне вдруг приходит в голову, что
это шпион.
Между тем Васек не перестает расспрашивать.
— Молчите!—с негодованием шепчу я.
Замолк...
Но мой больной мозг уже начинает буравить
новая мысль. Почему он расспрашивает меня о таких вещах и в то время, когда нам сказано не
