держался на правой раковине крейсера. Командир Баранов наказывал своим подчиненным:
— Как свой глаз, берегите «Донского». Не отставать
от него. Это наш защитник.
Неожиданно в трех-четырех кабельтовых смутно обрисовался силуэт
какого-то корабля,
открывшего
огонь по миноносцу.
Баранов завопил:
— Боже мой, да что же это такое делается!
Это оказался крейсер «Владимир Мономах», принявший свои миноносцы за неприятельские. Дело однако
обошлось без несчастий.
Когда опасность миновала, командир Баранов, успокоившись, начал покрикивать на мостике:
— Ближе, ближе держитесь к «Донскому», чтобы он
не спутал нас с японцами!
Дальнейшая ночь проходила без приключений.
Полную противоположность Баранову представлял
собою командир «Буйного», капитан 2-го ранга Коломейцев. Это был худощавый блондин, 38 лет, высокого роста, статный, стремительно бегающий по'палубе*.
Если бы кто-нибудь вздумал проставить приметы его
лица в паспорте, то он написал бы так: проницательно-серые глаза, задумчивый лоб, прямой, тонкий нос,
маленький рот с плотно сжатыми губами, закрученные
кверху усики, бородка плоской кисточкой. Но под
этой обычной для многих офицеров внешностью скрывались непоколебимая сила воли, смелость и находчивость моряка, быстрота соображения.
Командир Коломейцев был человек независимый и
не любил пресмыкаться перед высшими чинами. За
