щего здания, вырывались языки огня и густые клубы
дыма. Кроме того, этот левый борт обстреливался неприятелем. Пристать здесь было немыслимо. Невольно
пришлось для данной цели выбрать наветренный правый борт.
Под гул неприятельских снарядов раздался властный
приказ командира Коломейцева:
— Поставить команду по борту с койками и пользоваться ими, как кранцами!
«Буйный» быстро пристал к броненосцу и, застопорив машину, пришвартовался к его срезу.
Прапорщик Курсель сообщил:
-— Адмирал находится в правой носовой башне. С ей час его принесут.
Но проходили тягостные минуты, а командующего
все еще не приносили. Оказалось, что в носовой башне
заклинилась дверь. Ее открыли все же настолько, что
свободно проходили комендоры, но они не могли в
узкое отверстие протащить грузное тело адмирала.
Бились с ним долго, занося его то головою вперед, то
ногами, ворочая с боку на бок и склоняя над ним потные лица. Комендоры теперь обращались с ним самым
бесцеремонным образом, словно это был тюк, набитый
дешевым товаром, а не командуюодий эскадрой. Он
тяжко стонал. Наконец его с силой выдернули из башни. Адмирал потерял сознание.
Пока возились с ним, «Буйный» терпеливо ждал,
находясь сам в опасности. Он сильно качался на. зыби,
рискуя разбить свой тонкий корпус о тяжелый борт
броненосца. Поблизости падали снаряды и, взрываясь,
поднимали столбы воды, Командир Коломейцев ясно
