Всталъ вопросъ,— и вся Европа встала,
Засвѣтила тысячи огней
И отпѣла, и отликовала
Шиллера столѣтній юбилей.
Сколько разъ твердила чернь поэту:
Ты какъ вѣтеръ не даешь плода,
Хлѣбныхъ зеренъ ты не сѣешь къ лѣту,
Жатвы не сбираешь въ осень.— Да, —
Духъ поэта— вѣтеръ; но когда онъ вѣетъ,
Въ небѣ облака съ грозой плывутъ,
Подъ грозой тучнѣй родная нива зрѣетъ
И цвѣты роскошнѣе цвѣтутъ.
Духъ повѣялъ, — и Европа встала,
Засвѣтила тысячиогней
И отпѣла, и отликовала
Шиллера столѣтній юбилей.
Шиллеръ!.. Чье полнѣе сердце было
Пѣсенъ вѣчныхъ, чистыхъ и святыхъ!
Чья душа сильнѣй людей любила,
И стояла горячѣй за нихъ!
О, не ты ль смѣшалъ людей съ полубогами,—-
Въ идеалѣ видѣлъ божество,
360
