Какъ голодомъ я уморилъ
Турчанку эту и зарылъ
Ботъ тутъ, гдѣ мы стоимъ, въ песокъ
Тоска меня сшибаетъ съ ногъ.
Она преслѣдуетъ меня
Съ заката до восхода дня.
Спать не могу я... на меня
Находитъ ужасъ! А была
Магометанка и росла
Бъ семьѣ, незнающей Христа,
И не было на ней креста!..»
Мертвецъ не можетъ умереть —
Монахъ не могъ бы поблѣднѣть
Лишь потому, что блѣденъ былъ,
Какъ призракъ, какъ жилецъ могилъ.
Онъ только клефту прошепталъ:
— «Отъ голоду?!—Тебя послалъ
Самъ Богъ, чтобъ ты напомнилъ мнѣ
Мой грѣхъ. Смотри, гроза идетъ—
И небо темное въ огнѣ
То промелькнетъ, то пропадетъ.
Такъ совѣсть иногда изъ тьмы
Грѣховной свѣтить намъ, и мы
Дрожимъ и видимъ, что скользимъ
