Какъ лукавая Кривда дурачила
И князей, и бояръ, и торговыхъ людей,
Какъ сводила ихъ женъ съ полюбовниками.
И во всей красѣ, во всей наготѣ
Рисовала имъ ночи бѣсовскія,
Сладострастныя ночи—похмѣльныя,
Поводила руками, расписывала,
Какъ голодный мякину пожевывалъ,
И какъ пьяница-безпропоица
Билъ-терзалъ жену неповинную,
II какъ блудный сынъ, сынъ купеческій,
Въ кабакѣ заложилъ душу дьяволу,
Какъ за это его бѣсы тѣшили.
II чудна лее была эта старица!
Ужъ давно 'погасъ ихъ ночной костеръ,
Ужъ и мѣсяцъ зашелъ въ тучу темную,
Ужъ и звѣзды куда-то попрятались,
А они все сидѣли да слушали.
Къ утру сталъ дремать богатырь Иванъ,
А ребята его и не думали...
А чѣмъ больше они въ нее всматривались,
Тѣмъ пригожѣй она становилася.
Кто поближе къ ней присосѣдился,
Тотъ ужъ чуялъ въ ней что-то знойное;
Сквозь морщины ея, такъ и чудилось,
