Раздавите меня, гори каменныя!
Разступись и ты, мать сыра-земдя,
Разступись—поглоти меня!
Кто не вѣруетъ въ Правду истинную,
Не увидитъ тотъ Царства праведнаго...
И почудилось Ивану Богуслаевичу:
Оперлась Кривда цѣпкой рукой
На плечо его наболѣвшее,
Поднялась и, какъ желтый осиновъ листъ
На вѣтру, вся дрожа и едва дыпіа,
Тяжело говоритъ—выговариваетъ:
— Попустилъ меня Богъ жить неправдою
И живу я, пока попускаетъ Богъ,
Не пытай же меня, не томи,—дай пожить,
Дай пожить!., уходи!.. И, закрывъ глаза,
Она стала отъ Правды отмахиваться...
И почудилось Ивану Богуслаевичу,
Будто Правда отъ Кривды лицо свое
Отвратила и съ нимъ обручилася,
И пошла-пошла, какъ по воздуху,
И все выше, все выше, и скрылася,
Словно небо за ней затворилося.
На востокѣ заря загоралаея.
Пробуждался отъ сна богатырь Иванъ;
