381
Говорили горожане и купцы,
И приказчики, и всякіе дѣльцы.
Иногда, когда трунилъ онъ, было съ нимъ
Ей и радостно, и жутко,—иногда
Ей хотѣлось горько плакать... Никогда
И представить не могла она, чтобъ такъ
Гордо-счастливъ и безпеченъ былъ бѣднякъ.
Сколько разъ среди полуночи она,
Точно дѣвочка пугливая, одна
Съ темной лѣстницы спускалась, чтобъ тайкомъ
Встать у ветхаго забора и глядѣть—
Любоваться, какъ онъ пишетъ за окномъ,
Видѣть профиль наклоненный, огонькомъ
Сальной свѣчки освѣщенный, тихо млѣть,
Замирать и горячо благоговѣть,
И, съ горячимъ зудомъ въ сердцѣ и въ глазахъ,
' Уходить въ свою свѣтелку. Тамъ въ вѣнцахъ
На нее глядѣли лики образовъ,
Тамъ, въ тѣни кой-гдѣ пестрѣющихъ угловъ,
Шевелились тѣни тетокъ.
Иногда
Персмѣтьевъ рано утромъ нанималъ
Таратайку и куда-то пропадалъ
На два, на три дня въ окрестностяхъ, тогда
Анна день и ночь боялась за него,
