Добавилъ онъ наивно. — Къ налъ не шло
Ни философствовать, ни задавать
Неразрѣшимые вопросы; мы
О нихъ мечтали, и рѣшали ихъ
По-своему...
— «Итакъ, вообрази»,
Онъ продолжалъ— «вообрази, что если
Россіи и теперь грозятъ враги,
И ежели бѣда не за горами,
То что мудренаго, что то же чувство
Тревоги и печали, тотъ же страхъ
За родину проснулся въ этой тѣни,
Что вѣетъ около развалинъ — или
Вокругъ того гнѣзда родного, гдѣ
Такъ безотрадно въ страхѣ и тоскѣ
Прошла ея вся молодость?.. Иначе
Какъ это все понять?..» Тутъ онъ хотѣлъ
Еще добавить что-то, но запнулся,
Потупился и покраснѣлъ.
X I I I .
— «Ага!
Я значитъ правъ былъ: ты влюбленъ
Въ свой глупый бредъ, въ свою больную
