г
МИМИ.
Отъ чего! Прошу покорно!
Развѣ можно такъ упорно
Прямо мнѣ въ глаза глядѣть?
XI.
Какъ жарко! и какъ сухъ шумъ листьевъ сонныхъ!
Чугунныя рѣшетки горячи:
Вонъ, на горѣ развалинъ, обнаженныхъ
Отъ зелени, краснѣютъ кирпичи.
Внизу гранитъ — въ нёмъ гротъ и двѣ скамейки,
Надъ входомъ спутались и свѣсились плющи
И ящерицы бѣгаютъ какъ змѣйки.
Мими вошла отъ зноя въ этотъ гротъ.
Тамъ сумракъ; не пестрятъ лучи и тѣни,
Прохладой на нее тамъ дышетъ сѣрый сводъ,
Располагая къ отдыху и къ лѣни.
И на скамейку, къ выходу лицомъ,
Она легла,, сложа крестъ на крестъ ножки;
И хоть у ней въ душѣ, быть можетъ, кошки
Еще скреблись, но это помѣшать
Ей не могло Крестовскаго читать.
(Есть очень, очень милыя страницы!)
Уже давно часы пробили: пять.
Кругомъ тяжелъ былъ зной, и вотъ, сомкнувъ рѣсницы,
Мими задумалась и стала забывать,
Что безъ нея баронъ хоть и не будетъ кушать,
А все-таки, чтобъ долго не держать
Лакеевъ, въ шесть часовъ обѣдъ велитъ подать.
Ей было лѣнь глядѣть и лѣнь ей было слушать.
Вотъ, къ бѣлому плечу склонилась голова,
- з з -
ш
