Любилъ онъ юность, свѣжесть, стройность,
Наряды,
ш т о ф ы
,
зеркала,
Картины, мраморъ; даже зла
Наружную благопристойность.
Неприглядѣвшись ни къ чему,
Онъ все любилъ, — но не но страсти
Къ кумирамъ, и не потому,
Чтобъ вѣрилъ, — нѣтъ, Каиковъ отчасти
По складу сердца былъ артистъ,
А по уму идеалистъ.
И не людей онъ ненавидѣлъ,
Нѣтъ! въ нихъ таинственной судьбы
Онъ временную жертву видѣлъ,
Непризванную для борьбы.
Конечно, къ дикимъ отношеньямъ,
Отъ поколѣнья къ поколѣньямъ
Переходящимъ какъ завѣтъ,
Онъ чувствовалъ антипатію,
Но... какъ дитя, любилъ Россію,
И вѣрилъ въ то, чего въ ней нѣтъ.
Всегда съ протянутой рукою
Баронъ Камкова принималъ;
Передъ ученою женою
Онъ какъ-то смутно сознавалъ
Свое ничтожество; являлся
На полчаса,
ф и н т и л ъ
,
игралъ
Съ собачкою, — и пропадалъ.
Женѣ во всемъ онъ довѣрялся.
Но о Камковѣ отзывался,
Что это
перлъ.
Чтожъ? Можетъ-быть,
Онъ зналъ (недаромъ же учился),
1 4 b
