2 0 0
Онъ это все сообразилъ,
Или, подкупленъ красотою,
Съ своею совѣстью хитрилъ.
Еще не вѣдая, не зная,
Насколько милая княжна
И развита и смышлена,
Онъ сталъ учить ее, читая
Любимыхъ авторовъ своихъ.
Читая Пушкина, Кольцова,
Онъ разбиралъ ихъ каждый стихъ,
Докапывался до живаго.
До серцевины — и потомъ
Въ теорію вплеталъ картины
Изъ русской жизни, безъ затѣй
Мѣшая были нашихъ дней
Со временами пугавщины *)■
Онъ сталъ бесѣдовать съ княжной
Какъ-будто съ очень развитой
Дѣвицей — и негодованья
На общество, на ложь, на зло
Онъ не скрывалъ, и упованья
Свои высказывалъ (зѣло
Онъ вѣрилъ, что заря мерцаетъ,
Что грязь мѣстами подсыхаетъ
И что недаромъ Гоголь насъ
Кололъ не въ бровь, а прямо въ глазъ).
Онъ говорилъ незапинаясь
И ужъ конечно нестѣсняясь...
*) Въ Москвѣ случалось мнѣ слышать „пугавщина“ —вмѣсто
п у га
чевщ ина.
