— Дальше не нужно провожать, — остановившись. говорит Амелия, когда мы приблизились к
городу. — Хорошо. — соглашаюсь я, глядя на
нее,
утомленную, но счастливо улыбающуюся.
Прощаясь, она бросается мне на шею и шепчет:
— Если бы вы только знали;, «как мне не хочется возвращаться к мужу!.. Я терпеть его не
могу! Милый! Почему вы тогда ни разу не схватили меня так сильно, как теперь? Почему вы
тогда заговорили о тюрьме? Ведь могло бы выйти
все по иному. (Мы родились с вами друг для
друга... Но
об
этом после... Завтра я приду к
вам на то же место... Ждите...
Залитая блеском загорающейся зари, Амелия
уходит какой-то особой крадущейся походкой,
осторожно стуча каблучками (до асфал'ьту тротуара и немного согнувшись, словно чувствуя на
себе греховную тяжесть, а я, стоя на одном месте*
провожаю ее глазами, пока она не сворачивает
за угол.
ѵ
Мне не хочется спать. Вернувшись к берегу,
я брожу по извилистой кайме ракушек, брожу
без мыслей и дум. внимая Лишь тарой Музыке
волн. Гаснут последние звезды, бледнеет, словно
умирая, луна, а восток разгорается все сильнее,
отбрасывая лучи; из пурпура и, золога. Море,
освобождаясь от покрова ночи, пламенеет; по зер-
94
