164
А. НОВИКОВ-ПРЙБОЙ
повернуты в сторону Фрины, в каждой паре глаз — ожи
дание и тревога.
— Ктэ меня в каюту приглашал? Кто называл золо
той пчелкой? Эй, животина толстая, признавайся! Отец
духовный может подтвердить...
— Тьфу, холера мексиканская, что выдумывает! —
сплюнув, хрипит рыжебородый купец, багровея.
Он почему-то застегивает поддевку, словно ему вдруг
холодно стало, кашляет в кулак, берег под руку расте
рянного священника и бормочет:
— Пойдем, отче... Совсем ополоумела баба...
Среди публики движение, шум, возгласы:
— Это невозможно!..
— Откуда такая хамка взялась?..
— Ужас, ужас!..
— Вадим, тащи скорей детей в каюту, чтобы не на
слышались всякой гадости!..
А Фрина, возбужденная и негодующая, с горящими
глазами, все не унимается, продолжая срывать с публики
покров лицемерия:
— Да, я — тварь, а вы кто? Тысячи мужчин перебы
вали у меня в объятиях... Всяких возрастов... Жены!
Слушайте про ваших мужей! Каждый из них при виде
меня облизывается, точно кот перед сметаной. Они ждут
только ночи. В темноте, как воры, придут ко мне, чтобы
испохабить свое тело... О, я не раз видела их без этих
фраков, без галстуков, видела голыми, осатанелыми...
Эй, благородные стервятники моего тела! Куда же вы
разбегаетесь?..
В бурлящий шум голосов врывается вопль Гали, со
провождаемый отчаянными выкриками ее мужа:
— Воды, скорее воды!.. Дверь надо взломать! Она
покончит с собою!..
