разбежаться. С трещетками должны стать в стороне, чтобы их совсем не было видно.
Через несколько минут, вытянувшись в длинную вереницу, осторожно шагая, партизаны тронулись в село. Держа пики на готове, они шли тихо,
как привидения, в суровом безмолвии, объятые
жутким мраком. А приблизившись к школе, рассыпались, образовав вокруг нее живую цепь, при
чем половина из них подошли вплотную к стенам
здания. Отпетый и еще один из партизан, разойдясь друг от друга на несколько шагов, остановились под окнами, держа на готове бомбы. Было
тихо, село казалось обезлюдевшим, и только ветер
путаясь в листве, шумел тополями, да где-то близко
должно быть на крыше крыльца, замяукала кошка.
Нд лишь вспыхнули кучки соломы, как со звоном
посыпались осколки разбитого стекла.
— Что такое? Кто там?—послышались из школы
голоса. Вслед за этим внутри помещения, сверкнув
огнем, раздались два страшных взрыва. Повстанцев обдало брызгами стекла, горячим потоком
метнувшегося воздуха. Вздрогнула земля, ухнула
вся окрестность, грохочущим эхом отозвалась ночь.
Из зияющих квадратов
выбитых окон, захлебываясь, понеслись вопли тех, на которых уже повеяло леденящим дыханием смерти. В ответ им
раздались победные крики других. И вся эта масса
голосов, потрясая сырой мрак, смешалась в неистовый рев, перебиваемый выстрелами ружей и
