II тосковалъ, и дазке безъ причины
Готовъ былъ плакать... Незамѣтно, ежась,
Я подошелъ къ обломкамъ—самъ обломокъ
Великаго чего-то, мозкетъ быть,
И безпредѣльнаго чего-то,—но чего?
Не вѣдаю... И вотъ невольно сталъ я
Глядѣть въ окно глухой, кирпичной
Развалины, и вдругъ передо мной
Возникъ далекій вѣкъ... Въ туманномъ
И пыльномъ полусумракѣ, въ окнѣ
Я увидалъ тесовую кровать
Подъ пестрымъ пологомъ; а тамъ, за нею,
Въ углу на гвоздикѣ, ручникъ съ каймою
Изъ деревенскихъ крузкевъ.—Протираю
Глаза и впзку, какъ во снѣ: къ окошку
Подходитъ дѣвушка и, пригорюнясь,
Одной рукой поддерживаетъ локоть
Другой руки; камчатный сарафанъ
Іыце не доверху застегнутъ; видно
Не рано встала, подошла къ окошку,
Задумалась и молча смотритъ вдаль.
«Ужъ не князкна ли?..» думаю. У пей
Н а головѣ зкемчузкная повязка
И съ длинными подвѣсками сережки
Изъ серебра и бирюзы... Вздохнувъ,
