О томъ, какъ я говѣлъ и причастился,
Кого я въ церкви видѣлъ, и спросилъ:
«ну, что? каковъ ты?»
•—■ «Ничего... умру
Во вторникъ на Святой недѣлѣ утромъ»,
Съ спокойною увѣренностью, тихо
Проговорилъ онъ.
— «Пустяки, мой милый!
Кто это можетъ знать?»
Онъ улыбнулся—■
И, право, я еще такой улыбки
Таинственной ни разу не видалъ
Ни на одномъ лицѣ. Онъ понялъ,
Что я словамъ его не довѣряю.
—- «Неужели я лгу, лгу передъ смертью?»
Не безъ упрека ласково сказалъ онъ—
И ласково и строго: «Дай мнѣ слово,
Что никому—ни матери, ни братьямъ—
Ты ничего не скажешь... для чего
Мнѣ огорчать ихъ?., пусть встрѣчаютъ
День Свѣтлаго Христова Воскресенья
Все такъ же весело и такъ же шумно,
Какъ въ прошлый годъ—и ты имъ виду
Не подавай, что на Святой, во вторникъ,
Поутру, около семи часовъ, меня не станетъ»
