г
Въ гордынѣ духа моего,
Въ себя я вѣрилъ. Не смирясь,
Не трепеща, въ тотъ страшный часъ,.
Когда предъ алтаремъ налой
Поставленъ былъ, а предо мной
Невидимо всталъ самъ Христосъ,
Я громко клятву произнесъ: —
Возненавидѣть этотъ міръ,
Какъ-бы вступить въ небесный клиръ, —
Всѣмъ сердцемъ Бога возлюбя,
Отречься самого себя.
Но чистымъ быть, но уповать,
Что ангелы сойдутъ принять
Земнаго странника въ свою
Присноблаженную семью,
И въ то-же время, по землѣ
Влачась и погрязая въ злѣ,
О женщинѣ не грезить. О!
Повѣрь мнѣ, друже, не легко!...
Не смѣя услаждать очей
Зазорной наготой своей*),
Я равнодушно замѣчалъ,
Какъ я сгибался, какъ тощалъ:
Меня отецъ-бы не узналъ,
Мать испугалась-бы меня, —
Такъ за годъ измѣнился я!
Но вѣрь, не страшно увядать
Тому, кто вѣритъ въ благодать.
Чья цѣль не жить, а умирать,
*) Аѳонскіе иноки никогда не купаются и даяіе не мѣняютъ,
бѣлья, изъ опасенія видѣть наготу свою.
V______________
J
—
177 -
