128
Въ тарелку съ гречневою кашей,
Я спрашивалъ: а гдѣ вашъ мужъ?
И что княжна? отъ дочки вашей
Ужъ нѣтъ ли писемъ? почему жъ
Она не пишетъ?
— Мужъ въ имѣньи
И, говорятъ, сталъ нелюдимъ;
Моя княжна, конечно, съ нимъ: —
Она въ большемъ уединеньи
Живетъ, почти-что никого
Не видитъ; нёкого и видѣть —
Степь, лѣсъ и больше ничего;
Богъ милостивъ, и не обидитъ
Ее, бѣдняжку!..
Тутъ рука
Княгини явно начинала
Дрожать, и дѣло безъ платка
Не обходилось. Разъ измяла
Она его»и подняла
Какъ-будто къ носу, провела
Повыше переносья, словно
Такъ было нужно...
Изъ сего
Я заключилъ, что хладнокровно
Она допроса моего
Не можетъ слышать. Такъ невольно
Я заставлялъ ее страдать;
Такъ ей, замѣтно, было больно
Мнѣ отвѣчать.
И то сказать,
Пріятно въ старость принимать
Въ свой домъ безпечнаго повѣсу,
