Ей бѣдной: въ жизнь ея былую,
Блистательную, молодую,
Воображенье унеслось,
И унесло съ собой до слезъ
Обиженное сердце... Было
Надъ чѣмъ подумать! Но забыла
Она, какъ вѣтрено губила
Она сердца, когда была
Моложе. Память говорила
Ей о другомъ: она плыла
На пароходѣ заграницу;
Была въ Миланѣ —какъ царицу
Ее встрѣчали тамъ: она
Всей тамошнею молодежью,
Какъ василекъ шумящей рожью,
Съ утра была окружена.
За ней ухаживалъ посланникъ
И лордъ въ гороховомъ пальто,
И политическій изгнанникъ,
И пламенный артистъ — и кто,
Кто былъ тогда ея избранникъ?
Кто былъ у ногъ ея? — Никто
И всѣ до одного!.. И каждый
Изъ нихъ, томясь ревнивой жаждой,
Готовъ былъ жертвовать собой
За мигъ любви, и — Боже мой!
Все позабыть, и гдѣ жь влюбиться!
Въ Москвѣ!.. И можетъ это быть?
И можетъ вздоръ такой присниться?
И кто повѣритъ, что она
Была въ Камкова влюблена?
Плебей! Учитель! — Нѣтъ, Россія!
236
