Page 163 - Хронограф

Фестиваль: день за днём

Даже листки, которые выходили при штабе 5-й армии в Чите и в Иркутске,
все, от первого до последнего.
Могу сказать: мне очень повезло с библиотекарями! Библиотекари –
святые люди. Это, мне кажется, та прослойка, которая профессиональные
традиции сохраняет с
дореволюционных и
советских времен, самим
присутствием в нашей жизни
библиотек. Если библиотек
не будет, то незачем и жить.
Эту трогательную речь
– воспоминание о своих
любимых библиотеках
Леониду Юзефовичу
пришлось повторить и на
творческой встрече. А в
нашем разговоре Леонид
Абрамович вспомнил еще один эпизод – про библиотеку в Чите, где он
пытался найти труды основателей науки антропологии – Малиновского,
Тэйлора… Такого рода книги тоже не были запрещены официально, однако и
выдаче не подлежали. Но библиотекарь тоже прониклась к читателю
доверием и выдавала ему труд Эдварда Тэйлора "Первобытная культура"
несколько раз, так, что он продержал его у себя дольше всех положенных
сроков, а потом… просто предложила оставить книгу себе. В формуляре за
все то время, что работа Тэйлора пребывала в библиотеке, значился
единственный читатель – Леонид Юзефович.
На творческом вечере писателю задали много вопросов о его любимых
книгах. Леонид Абрамович назвал книгой, которая определила его
становление, историческую трилогию В. Яна «Чингисхан», «Батый» и «К
последнему морю». О любимых книгах настоящего времени Юзефович еще
раньше делал пост в своих соцсетях. Он повторил названия пяти «главных»
для него на сегодня книг.
– Фукидид, «История Пелопоннесской войны». Книга о почти
тридцатилетней войне между Афинами и Спартой, очевидцем и участником
которой был автор. Первая в мировой историографии попытка историка быть
объективным;
– Лев Толстой, «Анна Каренина», «лучший роман всех времен и
народов»;
– Антон Чехов, поздние рассказы и повести – начиная со «Степи»;
– Антон Чехов, письма. В переписке Чехова примечательно, на взгляд
Юзефовича, то, что его остроты до сих пор феерически смешны, хотя
вообще-то юмор стареет быстро;
– Альбер Камю, «Записные книжки» – в отличие от прозы Камю, эту
маленькую книжечку писатель перечитывал не раз. Он обратил внимание

162