реть, как завфермой у вас хозяйствует, — резко броси
ла Коврова и вышла из правления.
Вскоре, приехав в Шилово, Прасковья Николаевна
-проходила мимо здания райкома партии.
— А что, если зайти прямо к секретарю и обо всем
рассказать? Может, туда только партийным можно?
А
почему? Приезжают же они на собрания, говорят, что
в соревнование нужно вступать всем, пусть теперь и по
могают.
Опасения оказались напрасными. Секретарь райко
ма внимательно выслушал доярку, согласился с ней,
что действительно нужно давать корма не только с уче
том веса коровы и получаемого молока, но и «с запас
цем», на увеличение надоев. Одобрил ее предложения
по организации водопоя, пастбищного содержания ко
ров, обещал побеседовать с руководителями колхоза,
помочь.
Коврова добилась своего. Но далеко не всем по нраву
пришелся ее характер. Особенно — заведующему фер
мой. Начались неприятности, мелкие придирки, то и де
ло приходилось слышать обидные колкости. Каждый
грамм нужных кормов, каждую самую незначительную
помощь в работе приходилось получать в буквальном
смысле «с боя». И Коврова не выдержала. Как-то, отве
чая на очередную придирку, она сказала заведующему
фермой:
— Ты меня попусту не кори. Что, разве на ферме
свет клином сошелся? Завтра я на работу не приду, мо
жешь другую доярку на мою группу подбирать. Гля
дишь, вольготнее тебе будет.
С нелегким сердцем возвращалась Прасковья Нико
лаевна домой. От горькой обиды слезы навертывались
на глаза.
— Ну, чего тебе на рожон лезть, — в сердцах гово
рил ей дома муж. — Как хотят, так пусть и делают...
Шут с ними...
— Тогда уж пусть шут с нами,— неожиданно спокой
ным голосом возразила Прасковья Николаевна. — В до
ярки я больше никогда не пойду, зарок дала. Но если
так рассуждать, тогда лучше з колхозе не быть.
Прошло несколько месяцев. В один из приездов сек
ретаря райкома в Юшту в правлении зашла речь о Ков
ровой.
14
