В октябре семнадцатого года их семья впервые полу
чила землю. Кулачье злобствовало.
— Оголь, а туда же, земли захотелось, Погодите... Не
надолго это.
Но оказалось, землю они получили навсегда. Только
обрабатывать ее было нелегко. Ёле справлялись. Тогда-
то и пришли первые вести о колхозе.
— Колхоз — это чтобы всем вместе работать и чтобы
один другому помогой был. Ну, и чтобы, конечно, плоды
на всех делить, по работе, — усталым, хриплым голосом
разъяснял со сцены большевик Матвей Дергачев.
Ксюша сидела рядом с матерью в прокуренном душ
ном зале кинотеатра «Смена», где собралось это большое
и шумное собрание.
— Мамка, слышишь, что человек гутарит? Работать
всем вместе и заработанное — на всех. Интересно, а?
Мать молча кивала головой, а сама — по лицу было
видно — думала, думала. На следующий день Ксюша
привела на колхозный двор лошадь и корову, которых
нажили они после революции. Корову она любила и рас
ставаться с ней не хотелось. Ксюша даже прослезилась.
— Ты чего? — удивился председатель. — Она же твоя
была, твоей и останется. Хочешь—давай в доярки.
Так Ксения Петухова стала дояркой. Первые годы не
было в колхозе ни учета, ни рационов. Но с самого на
чала крепко чувствовали первые колхозные доярки не
обыкновенную, огромную ответственность •за порученное
дело. Ведь им доверили столько коров. Все село дове
рило.
Однажды зимой — шла вторая или третья зима в
колхозе — Ксения и еще одна доярка, Мария Шитикова,
погнали коров к проруби на водопой. И надо же такому
случиться: не выдержал лед, рухнул, поплыла корова.
Плавает она среди льдинок и вот-вот скроется под ними.,
А доярки бегают возле. То за рога ее схватят, а то кри
чать примутся. Не помогает. Устает, выдыхается корова.
Тогда Ксения сбросила сапоги, телогрейку и — бултых
в воду. Давай корову вытаскивать. Все-таки вытащили
они ее. И хотя не один день проболела Ксения, даже в
самом тяжелом состоянии не покидала ее волнующая,
светлая радость. Пожалуй, если бы вытащила она тогда
свою, личную корову, не радовалась бы так. Тут для всех.
34
