С О Л Е Н АЯ КУ П Е Л Ь
І99
огнистую ночь, доносились в город пароходный гудки.
В этом реве пара, заключенного в железо, как будто бы
было напоминание морякам, что они лишь временно нахо
дятся на берегу и что скоро им снова предстоит качаться
на1волнах, уноситься в исступленность бурь, пробиваться
через блокады субмарин. Придется ли еще раз вернуться
на землю? Моряки торопились одурманить голову хме
лем, насытиться хотя бы обманным счастьем. Разрастал
ся буйный задор. Им заражался и сам Лутатини. Обра
щаясь к своим товарищам, он горячо заговорил:
— Я познал каторжный труд галерников, человеческое
бесправие. Я пережил ад наяву. Мне хочется пойти с
вами дальше, окунуться в самую глубь человеческого ому
та. И только после этого я скажу людям слово1, не такое,
какое говорил раньше. А пока—еще по рюмке виски.
— О, вы наш вечный друг,—ответили матросы и по
лезли к нему целоваться.
Лутатини обнимал их всех. Они были для него род
ными братьями, самыми близкими людьми. Ведь это они
выручали его на корабле из бедственного положения,
когда ему грозила смерть.
Орионовцы добрались до самого богатого кабака с
большим танцовальным залом. Стены были зеркальные.
Разрисованный красками потолок поддерживался квад
ратными колоннами. Свешивались круглые плетеные кор
зинки, раскрашенные в синий цвет и обрамленные жи
выми красными цветами. Горели большие электрические
люстры. Заіл, сверкая огнями, создавал феерию. По сто
ронам, вдоль стен, в несколько рядов стояли столики,
за которыми сидели мужчины и женщины, уничтожая вина,
фрукты, заКуски, сладости. А середина зала, на одну сту
пень ниже, с паркетным полом была отведена для танцев.
Неслилсь звуки струнного- оркестра. Между колоннами
под звуковые волны музыки танцевали танго. Зеркальные
стены, повторяя эротические движения, увеличивали раз
меры зала
и
число людей.
