СОЛ Е НАЯ К У П Е Л Ь
67
кующим восторгом наполнилось юное сердце. Карнера
заметили и повели к капитану. Тот шумливо ругался,
а юноша молчал, радостно улыбаясь. В море не вы
бросишь человека за борт—так он и заделался матросом.
— С тех пор прошло более двадцати лет. Да, товарищ
Лутатини, более двадцати лет,—закончил Карнер и угрю
мо замолчал.
Лутатини нервно теребил свою черную бородку.
— Переписывались вы со своими родителями?
— Нет, вернее—почти нет. Только матери раза два
писал. Просил ее не тревожиться з а меня. Мать я очень
любил.
—1 Допустим, что ваш протоиерей поступил с вами
нехорошо,—задумчиво заговорил Лутатини,—но почему
же вы питаете такую непримиримую ненависть ко всему
духовенству всех религий?
Карнер встрепенулся, глаза стали колючими.
— Все одинаковы. Все торгуют именем божиим и спе
кулируют святыней. Вас нужно презирать уже за одно-
то, что вы оправдываете несуразный порядок жизни: ко
му—вожжи и бич в руки, а кому—хомут на шею.
Поднявшись, он быстро направился к машинному ко
жуху.
X
В то время как капитан Кент имел в своем распоря
жении просторный салон, для всех остальных офицеров
было отведено под каіют-компанию небольшое помещение,
расположенное с правого борта, против камбуза. Здесь
столовались семь человек: три штурмана, три механика
и радиотелеграфист. Здесь же и проводили свободное
время за шахматной игрой или просто в беседах. При
служивал им поваренок Луиджи, жадно прислушиваясь
к их разговорам. А говорили они о войне, обсуждали
депеши, получаемые судном по радиоаппарату. Иногда
5
*
