— Чудно,
правда, получается. Откуда у травы
такие расцветки? — отозвался другой тоненький
голосок сзади.
—< Как будто какой-то невидимый художник
так их разукрашивает, — добавил самый грамот
ный из нас.
На минуту все задумались.
А у Псалтырёва уже готов другой вопрос:
— Или вот ещё сохатый. Ну, чем этот лось*
бык питается? Травы, прутики, кора и хвоя. Пища
мягкая, а рога-то какие у него бывают-— твёрдые
и крепкие, словно камень. Зимой сбросит, а за
год они опять у него вырастают да ещё на один
отросток прибавятся. Как и отчего каменеют ро
га —*тоже непонятно. А ведь, дверное, есть такие
учёные люди, которые всё знают. Хорошо бы с
таким знатоком поговорить. Спросил бы я его
ещё о желудке. Всякую снедь он в животе пе
реваривает, а сам остаётся цел, словно чугун
ный. Просто диву даёшься, как это он вместе с
пищей сам себя не переварит. А попади он в
другой желудок — тоже переварится. Вот тебе и
чугун!
Так Псалтырев огорошивал нас многими стран
ными вопросами, разрешить которые не были в
состоянии ни мы, ни он сам. Его любознатель
ность удивляла товарищей. Без устали он допы
тывался узнать обо всём, стремился проникнуть в
самую суть окружающих вещей. Малограмотность
не мешала ему знать много песен, былин, сказок.
У него была необыкновенная память. Говорил он
складно, пересыпая свою речь пословицами и не
ожиданными сравнениями. Приходили послушать
его и новобранцы из других камер. Своими сказ
ками он отрывал нас от гнетущей действительно
сти и уносил в мир фантазий и необыкновенных
приключений. Собиравшиеся вокруг него люди то
8
